Ниже по тексту начиная прямо со второго обзаца следуют выписки из пары книжек начала прошлого века, где рассказывается об отношении простого русского народа к властям в то время. Есть ощущение, что с тех пор ничего кардинально не поменялось. Мы можем проследить те же самые параллели, причем, прочитав выписки, сможем малость понять менталитет простого русского человека, а так же почему у нас в стране все так, а не иначе.
Отношение крестьян к различным представителям власти далеко не было однородным. Если Царь и его действия признавались безоговорочно, то все неудачи приписывались чиновникам, намеренно, как полагали крестьяне, искажавшим царскую волю. Недоверие к чиновникам при полном доверии к верховному правителю заметно еще в Древней Руси.
Эта черта политической культуры крестьянства породила специфическое отношение к чиновничеству, особенно мелкому, с которым крестьяне сталкивались в жизни чаще всего. В крестьянской среде сложилось многовековое убеждение, что все "сюртучники" - некое особое сословие, не имеющее ничего общего с народом. "Сюртучник и лапотник" - два взаимоотталкивающихся элемента, и никаких общих интересов, по мнению лапотника, в данное время не имеют. Если же сюртучник представляет из себя хотя бы самое микроскопическое начальство, вроде волостного писаря или письмоводителя станового, то всякий трезвый крестьянин старается по возможности укрыть свое нутро, свои помыслы, желания и надежды от взоров этого представителя крапивного племени, не умея в представлении своем отделять личность от занимаемой ею должности и думая о нем, как о писаре. Общеупотребительным наименованием начальства среди крестьян было также слово "члены", применявшееся ко всем, кроме урядника и станового. Термин "чиновник" употреблялось редко.
Крестьяне относятся к властям с полным почтением, и ослушаться приказания начальства, в чем бы оно не проявилось, считается невозможным. Староста избирался из состава крестьян и потому имел право ими командовать.
Староста редко бывал груб. Но часто мужики посмеивались над тем, или иным старостой, который, напившись, кричал на всю деревню, что он ее хозяин. Староста смотрит на свои обязанности, как на очень важные и серьезные дела. Он сразу берется исполнять порученное дело, но часто тянет в сторону крестьян, потому, что имеет личный интерес, связанный с интересами крестьян.
Отношение к земскому начальнику почтительное. Крестьяне не избегают его, и в разговоре с ним держат себя довольно свободно, но всякое постановление для них страшно, и не исполнить приказаний земского считается невозможно. Другое дело отношение к новым постановлениям: "Что земскому за нужда говорить нам новый закон? Что хорошо нам, мужикам, то вред помещику, а он сам - барин. Вызовет нас, примерно, часов в 10 или 11 утра, а там, смотришь, придет к ночи, еще зимний день будто мал, а летний-то день, прождешь, измаешься. А когда и совсем не придет в тот день, а придет назавтра. Сидим, ждем, ничего не поделаешь."
Здесь хорошо представлена черта российской мелкой бюрократии - вседозволенность и отсутствие дисциплины, как исполнительной, так и трудовой. В дальнейшем крестьяне замещавшие посты в земстве или совете крестьянских депутатов спокойно повторяли данное поведение. Оно воспринималось как льгота начальника.
Между крестьянами вообще замечается постоянная готовность "отблагодарить" грамотного или "ученого" человека за полезный совет и, тем более за содействие, хлопоты или написание нужной бумаги; взимание таких благодарностей даже лицами служащими, как, например, волостным или сельским писарем, они не считали за взятку, а смотрят на это как на добровольное вознаграждение за полезную услугу. Взяткой же они считают тот случай, когда должное лицо возьмет, да ничего не сделает, или возьмет с противной стороны с тем, чтобы учинить в его пользу какую-нибудь несправедливость.
Данное отношение крестьян фиксируется во многих документах. Это традиция - мирских помочей. Необходимость возблагодарения накладывалась на обязательство засвидетельствовать свою почтительность. Более того "благодарность" носила и практичный характер, дескать я все сделал теперь его очередь.
Так как большинство крестьян, особенно пожилых, неграмотны, то старшины редко встречаются грамотными, поэтому все в волости в руках писаря. Волостные судьи тоже не могут сами вести дела, статью закона приписывает волостной писарь.
Писарь - князек волости, и если он хорошо ведет канцелярию, то крестьянам сменить его очень трудно, потому что власи им дорожат. Они говорят, что найти такого писаря, который мог бы вести канцелярию в порядке и не брал бы взяток - нет никакой возможности.
Земский начальник в глазах крестьян является Государственным ставленником, на обязанности которого лежит следить, как за нуждами сельского населения, так равно и за выполнением ими всех требований правительства. По их понятиям он творит над ними суд и расправу в случаях нарушения ими законов гражданских и уголовных. Но с чем они никак не могут смириться и освоиться - это с вмешательством земского начальника в их внутреннюю жизнь, в их семейные и хозяйственные дела, а главное, в их самоуправление.
Исправник - ревнитель буквы закона, человек сухой, строгий и малодоступный; своим обращением с крестьянами, подчас грубым, он среди них не пользуется уважением; за его содействием народ обращается только в экстраординарных случаях.
Становой мало занят своей прямой обязанностью, которую считает излишней для себя обузой, а не долгом, и кроме того, человек вспыльчивый и раздражительный, в глазах народа теряет имя порядочного человека. Народ боится его не за совесть, а за страх, и всячески старается избежать с ним каких-либо отношений. В обращении со своими подчиненными сотскими и, особенно десятскими он придирчив, капризен и жесток. Любит брать подарки, взятки. Крестьянин, имеющий до него какое-нибудь дело, редко добивается у него толку и даже основательного выслушивания дела и уходит по большей части ни с чем, изруганный за причиненное им его благородию беспокойство. При исполнении срочных приказаний начальства он действует без всякого рассуждения, как говорится напролом.
Урядники вообще люди деятельные и энергичные, безответные труженики на общественную пользу. Они всячески стараются добиться скорейшего исхода дела, но мер репрессивных не принимают. Обращение их с крестьянами симпатичное. Они стараются встать с ними на равную ногу, а при исполнении своих служебных обязанностей и приказов начальства они действуют миролюбиво, стараются внушить крестьянину и убедить его, что поступить иначе невозможно, а надо делать так, как требует от него начальство в видах личной или общественной пользы и благоустройства.
Сотские сами по себе и в глазах народа ничуть не возвышаются над своей средой. Их личное отношение к крестьянам и крестьян к ним - непринужденное. При исполнении приказаний начальства они не очень строги, потому что не всегда разделяют убеждения начальства, а более держатся взгляда самих крестьян.
Десятских можно разбить на две категории: большую часть составляют люди порядочные, меньшую - дурные. Последние нередко превышают свои права и обязанности, которые, к счастью, весьма ограничены, и при исполнении своих служебных обязанностей чрезвычайно грубы. При обычном течении жизни они стараются выставить свое "я" на вид. Большая же часть десятских в своей обычной жизни и при исполнении приказаний начальства - прямая противоположность только что поименному меньшинству.
Постоянный состав волостного правления таков: старшина, волостной писарь, его помощник и рассыльный. В состав волостного правления входят и сельские старосты. Волостной писарь официально заведует делами чисто канцелярскими, но фактически в своем лице он совмещает все волостное правление, начиная со старшины и кончая судами. При всякой нужде крестьянин обращается в волостное правление, как в первую инстанцию.
Сельский староста в своей специальной деятельности мало зависит от поименованных выше властей. Он играет в некотором роде самостоятельного органа. Но он не имеет той власти, какой обладает старшина, и, наоборот, старшина со своей стороны не может премятствовать ему в его личных распоряжениях, как, например, в выдаче паспортов. Сельский староста своей властью иногда пользуется в видах личной пользы и наживы.
Крестьяне к властям с поздравлениями не приходят. С приездом в село земских начальников все селение принимает праздничный вид. Убирают с улицы вывешенное белье, загоняют бродячую скотину во двор, собак сажают на цепь, подметают улицы и сами приодеваются.
Приказания земского начальника приводят в исполнение в точности, хотя непоспешно и без понуждений. Совсем иное можно сказать относительно приведения в исполнение постановлений волостного суда. Волостной суд не пользуется уважением, и его постановления сплошь и рядом нарушаются, так что требуется вмешательство полицейской власти. Причины этого кроются в самих крестьянах, так и в лицах, замещающих данные посты. Выходя из крестьянской среды и ничем не отличаясь от них, выборные сельские власти заслуживают лишь равного с крестьянами уважения. Но это равноправное уважение изменяется под условием личных качеств выборного лица.
Что касается исправника, то он с народом никаких сношений не имеет. Крестьяне его никогда не видели. Его дела - податные, а так ка за подати ответственны старшина и сельские старосты, то он иногда пригрозит штрафом. Но сажать, почти не сажает. Старосты о нем отзываются очень хорошо. Пристава народ также не знает, хотя его часть, кроме сыскной, главным образом податная, и он должен ездить по селениям, понуждать старост и народ, но так как эта часть опять главным образом лежит на старшинах и старостах, то народ, не видя от пристава никакого притеснения, считает его человеком добрым. Урядник, в районе деятельности которого находится село, тоже человек добрый: он лично никого не трогает. Деятельность его чисто фискальная: скляузничать, донести что-нибудь не существенное (чего даже не было, лишь бы был пристав доволен, что я мол стан знаю). Если бы не "беспородная" должность, мог бы быть отличным человеком. Сам то лично по природе честен, но служба или превратное понятие присяги - уродует. Опирается на сотского. Сотский мог даже ломать трубы в домах, кто его не попоит, под видом того, что они не исправны, хотя трубы были новые и более чем исправные.
Десятский - этапный провожатый и курьер казенных бумаг. За порядком не смотрит, о пожарной части понятия не имеет, о ночных караулах тоже, о тишине и спокойствии - одинаково с первыми. Обращение их с крестьянами таково: урядник приказывает, сотский ругает десятского, десятский идет в волость и просить что-нибудь сделать.
Книги:
Фаресов А.И. Мужики и начальство. СПб., 1906.
Астырев Н.М. В волостных писарях: Очерки крестьянского самоуправления. М. 1896.