В предыдущей заметке "Дхарма нулевой логики" упомянуто о трудности перевода текстов не зная той культуры, где слова были произнесены. Продолжим немного тему на примере Японии как небольшой рерайт по материалам разных авторов.
Невозможно передать стиль и красоту оригинала, если не проникаешься духом культуры, его породившей. Этот вопрос носит принципиальный характер. Народы не научатся понимать друг друга, пока не научатся улавливать тончайшие движения души, нюансы язака, которые могут и не бросаться в глаза, но составляют суть национального духа.
"Цветы - весной.И если вы думаете, что и эти стихи Догена все о той же красоте четырех времен года, образы весны, лета, осени, зимы, знакомые японцам с давних времен, всего лишь безыскусно поставлены рядом, что это обыкновенные, привычные, избитые образы, думайте! Если вы скажете, что это и вовсе не стихи, говорите! Но как они похожи на предсмертную танка монаха Рёкана (1758 - 1831):
"Что останется После меня?На самом деле Доген, а он был дзэнским монахом, своими стихами ответил на вопрос императора: "Что такое Дзэн?". Когда император услышал стихи, то сказал, что это просто обыденные вещи, на что Доген улыбнулся и сказал: "Так и есть". В стихотворении простейшие образы, обыкновенные слова, незамысловато, даже подчеркнуто просто, поставлены рядом, но, воздвигнутын друг над другом, они передают сокровенную суть Дзэн.
Дзэнский поэт Мёэ-сёнин писал:
"Глядя на луну, я становлюсь луной. Луна, на которую я смотрю, становится мной. Я погружаюсь в природу, соединяюсь с ней". Не "я и мир", а "мир во мне, и я в мире". Частица "но" играет именно эту связующую роль.Слово, как нескончаемая нить, незаметно соединяющая все между собой. То же ощущение единого духа у Мвцуо Басе в записках "Ой-но кобун":
"Вака Сайгё, рэнга Соги, картины Сэссю, чайная церемония Рикю - их Путь одним пронизан. Тот, кто ощущает прекрасное, - следует Природе, становится другом четырех времен года. Все, что ни видишь - Цветок, все, о чем ни думаешь - Луна. Кто не видит во всем Цветка, тот дикарь. У кого нет в сердце Цветка, тот подобен зверю. Изгони дикаря, избавься от зверя, следуй превращениям в Природе и вернешься в нее".Единая непрерывная нить соединяет все между собой: человека с человеком, человека с явлениями природы или с предметом искусства. Все равно между собой, ибо все Едино, соединяется невидимой нитью; все резонирует, отвечает эхом одно на другое. Каждая вещь имеет свое сердце и одно сердце отзывается другому. Об этом замечательно сказал старец Сёо:
"Какое грандиозное празднество духов! Духи повсюду. И дыни, и баклажаны, поспевшие в этом году, и плоды персиков, и каждый персимон, и каждая груша, и каждый усопший, и каждый живущий - все это души. И встречаются они, и сходятся они все вместе без обид, без мыслей злокозенных, преисполненные одним лишь чувством великим - какая благодать! Всеединящий праздник духов! Это и есть проповедь, учение о единстве сердца Вселенной. А если у Вселенной одно сердце, значит, каждое сердце - Вселенная. Поистине, вселенское слияние, погруженное в нирвану всего и вся: и трав, и деревьев, и стран, и земель".Так на Востоке. А на Западе еще греки объявили человека "богоподобным", поставив его в центр Вселенной, разъединив со времен Аристотеля "соединенные в одном противоположности". С тех пор и стали смотреть на мир, как на нечто внешнее по отношению к человеку, зависимое и подчиненное ему.
Профессор Ясиро Юкио, известный всему миру исследователь Ботичелли, знаток искусства прошлого и настоящего, Востока и Запада, сказал однажды, что особенность японского искусства можно передать одной поэтической фразой: "Никогда так не тоскуешь о друге, как глядя на снег, луну и цветы". Когда любуешься красотой снего или луны, когда зачарован красотой четырех времен года, испытываешь благодать от встречи с прекрасным, тогда особенно тоскуешь о близком друге. Хочется разделить с ним радость. Красота пробуждает чувство любви и сострадания к человеку, тогда слово "человек" звучит как "друг".
"Снег, луна, цветы", олицетворяющие красоту сменяющих друг друга четырех времен года, по японской традиции олицетворяют красоту вообще: гор, рек, трав, деревьев, всей природы, включая и человеческие чувства.
Не та ли мысль звучит и в хайку Исса:
"Чужих меж нами нет.Японцы ценят недоговоренность, умеют слышать несказанное. Истина постигается в молчании. В момент паузы, между словами рождается то, что невыразимо в слове. Найти неожиданный образ, поворот мысли, чтобы активировать подсознание, резервы психики, вынудить к сотворчеству не только ум, но все существо человека. Как, скажем, это делают сочинители трехстиший-хокку: предельная концентрация мысли, стягивающая время и пространство в точку, расширяет сознание до бесконечности. В традиции японцев выражать свои чувства косвенно, ненавязчиво. Главное не сказать во что бы то ни стало, что думаешь, а не прервать мысль другого, не нарушить равновесия, взаимную чуткость, не столько самому не попасть впросак, сколько не поставить в неловкое положение другого, - не внести диссонанса в живую связь, общение людей и вещей.
Что говорить, и там, и здесь мудрецов было мало, мало и тех, кто воспринял их идеи в изначальном виде. Уже Лао-Цзы сетовал: " Если бы имел просветленный ум, шел бы себе большой дорогой, избегая кривых путей. Большая дорога совершенно ровна, но народ любит тропинки". Словом, речь идет о том, что мудрецы Запада и Востока следовали согласно высшей необходимости разными Путями, но цель преследовали одну: очистить сознание от заблуждений, невежества, без чего Свобода превращается в разнузданность, а жизнь - в страдание. Но в одной части света стала преобладать культура слова, в другой - культура молчания. В буддийско-даосской традиции слово скорее преграда на пути: "Кто говорит - не знает, кто знает - тот не говорит" (Лао-Цзы). Слово не в состоянии исчерпать явление, передать неуловимое, находящееся в Пути. Такой взгляд на неявленность Истины предопределил культурную парадигму: истина вне слов, мысль передается непосредственно, от сердца к сердцу, чему подчинили японцы свое искусство и свою этику.
В наше время, по закону Бытия изначально Единого, дает о себе знать процесс соединения разрозненного, сближения двух половин Целого по всем параметрам: покой - движение, молчание - слово, интуиция - логика, инь - ян, Восток - Запад, которые нераздельны и неслиянны, и лишь вместе, дополняя друг друга, являют целое. Не то ли имел в виду Платон в "Пире": "Вот с каких давних пор свойственно людям любовное влечение друг к другу, которое, соединяя прежние половины, пытается сделать из двух одно и тем самым исцелить человеческую природу". Инь - ян, Восток - Запад есть в каждом человеке, только не каждый понимает это.
Не случайно поисками Целого человека вновь озабочен современный ум.