До изобретения книгопечатания в 1440 году исторические хроники либо тщательно записывались от руки летописцами, либо передавались из уст в уста в виде историй и небылиц. Большинство письменных документов, к сожалению, утеряны или погибли. Некоторые летописи до сих пор не расшифрованы, потому что переводы со средневековых языков представляют большие затруднения. Без соответствующего словаря и узкоспециализированного руководства даже староанглийский язык Чосера сегодня почти непонятен.
Предполагается, что люди, живущие в так называемый век науки, осознают, что на явления природы следует смотреть рационально и научно. Наука учит, что никто не найдет горшок с золотом на другом конце радуги, но вместе с тем обезличивает природу, не признает в ней души, что приводит к ее уничтожению физически и морально. Видимо, в этом и есть предел науки, и есть вещи, в которые ей вмешиваться противопоказано.
Подлинно прогрессивное человечество осознает, что некоторые отрасли научного знания - подтверждение не силы науки, а скорее ее деградации. Чем больше мы не верим ученым, тем больше придаем значения суевериям.
Хотя люди и претендуют на "научность" мышления, лишь немногие отдают себе полный отчет, насколько наука отравляет наше сознание. Не следует ли некоторым ученым пересмотреть весь метод мышления? Ведь факты говорят о том, что и в наши дни, пропитанные высокими технологиями, ученые опасно интерпретирую явления природы неправильно.
Часто фальшивая материалистическая логика убеждает неспособных распознать индивидов ее ошибочность и жаждущих принять за аксиому научную догму. Коммерческую стоимость веры в науку прекрасно знают мошенники всех мастей. На идолопоклонстве научной публики легко нажиться, используя привлекательную приманку и раскрашивая ее достижения псевдокрасками логики. В современности ученые способны иногда получать над людьми такую же власть, какую имели шаманы и колдуна древности.
Наука вступает в непримиримую борьбу с природой. Средства массовой информации усугубляют конфликт, не делая особого различия между живой природой и неодушевленным предметом. Такова природа вещей, где природа именуется вещью. На этом пути науки и человека расходятся.